Чтобы помнили. Женщины на войне

День Победы очень важный и торжественный день. Это действительно праздник со слезами на глазах. Это слезы боли за ушедших воинов. И слезы радости и гордости за одержанную победу над злом. Мы должны чтить память погибших воинов, а также людей, которые трудились в тылу, создавая вооружение и необходимые для фронта вещи. Должны помнить подвиги героев и тяжелый труд медсестер, выносивших раненых с полей сражений. Нельзя забывать и тех людей, наших предков, которые восстанавливали страну и наш город из руин после войны. Нельзя забывать подвиг участников Великой Отечественной войны, а главное вспоминать о них не только 9 мая. Подвиг павших воинов бессмертен. И мы должны помнить какою ценой завоевано счастье.

В фондах муниципального архива, в коллекции документов по истории и краеведению города Вольска и Вольского района хранятся воспоминания вольчан — фронтовиков.

Александра Михайловна Полетаева поступила на службу в сентябре 1942 года, служила в рядах армии связистом в 126 отдельном полку связи.

С 1942 по 1945 годы прошла путь от Воронежа, через Украину, Польшу, Чехословакию до Германии.

Из рукописи  Александры Михайловны Полетаевой: «Провожали нас на фронт с железнодорожного вокзала, который в 1942 году находился на берегу Волги. И провожали, и встречали здесь же. Уходили всем классом. А в канун войны, мы девчонки, гадали: сжигали скомканную бумагу на блюдце. У меня в отражении на стекле были видны несколько машин. — За водителя замуж выйдешь, шутили подруги. Но их словам не суждено было сбыться. Меня ждали впереди нелегкие фронтовые дороги, которые я большей частью проехала на машинах»- вспоминает Александра Михайловна.

От командира полка матери Александры Михайловны,  Валентине Ивановне, шли радостные весточки о том, что дочь за отличное обеспечение в трудных условиях эксплуатации, боевой работы отделения связи, отличное выполнение заданий командования по обеспечению телефонной связью действующих радиостанций радио группы Штарма в период наступательных операций и проявленные при этом доблесть и мужество награждена медалью «За боевые заслуги» 07.03.1943, а позже медалью «За отвагу» 27.10.1943.

Безусловно, сердце Валентины Ивановны наполнилось гордостью за дочь, но в большей степени — счастьем от того что её дочь жива и здорова.

«Вернулась домой в сентябре 1945 года. Закончила техникум пищевой промышленности. Работала на севере. Оттуда и мужа привезла. Как мы познакомились? Николай Иванович Шиляев — он на заводе работал, я — в пище комбинате. На общегородском празднике он пригласил меня танцевать… Так вот и «танцуем» 55 лет уже. По возвращению в г. Вольск устроилась на работу в  мясокомбинат.»

Воспоминаниями о войне поделилась  и Валентина Александровна Потапова: «Я родилась в Вольске 19 июля 1921 года. Мои родители жили на ул. Львовой, папа был извозчик, мама — домохозяйка. Детей в семье было 9, выжило 5 человек, я была вторым ребенком в семье. Моя девичья фамилия — Варфоломеева. Училась я в школе № 19, после 7-летки я поступила в фельдшерско-акушерскую школу, в 1940 году поступила работать в школу № 16. Была военнообязанной. Мужчина пришел к нам и принес повестку, думал, это парнишка, удивился, увидев молодую девушку. Так я стала солдатом. Прозвище у меня было «Чижик».

26 июня 1941 года наша 664 команда выехала в Саратов. Нас медиков и мужчин-санитаров передали в 125 полевой передвижной эвакогоспиталь. В первых числах июля состав товарных вагонов вез нас на фронт. По дороге на запад нам попадались составы товарных вагонов переполненные беженцами. Измученные женщины и дети подвергавшиеся по дороге бомбежками и обстрелам, мы почувствовали жестокое веяние войны.

Наше первое боевое крещение произошло в городе Брянске. Вражеские самолеты бомбили мост, а затем бреющим полетом пролетели над составами и обстреляли из пулемета, никто не пострадал.

Мы продолжили путь до Белоруссии. В городе Гомеле наш 125 ППГ развернули в четырехэтажном здании школы № 16. Я, попала в отделение врача Добросмыслова. Мне дали палату раненных, целый зал со сценой. Раненых на носилках, вместо коек, было около ста человек, а иногда и больше. Я должна была, если потребуется менять повязки, кормить, когда подавали сан.поезда организовать погрузку в автобусы для эвакуации и работать в перевязочной по обработке вновь прибывших раненых. Частенько даже не было время покушать. Но так, как немцы быстро передвигались нам пришлось отступить в лес, около села Ларише. Там тоже работа только в землянках и также пришлось отступать до г. Щорсс на Украине. Затем в брянскую область. Первое время работали в селах. Во всех точках как в Белоруссии так и на Украине и Брянщине работали под бомбежками и обстрелов. В Брянской области наш госпиталь попал в окружение. По приказу начальника госпиталя в это время мы были в селе Шемякино, оставили раненных, которых осталось человек пятнадцать, врача и сестру добровольно, там же зарыли всю аптеку. Госпиталь выехал в лес, думали армия  13я пробьется и мы с ней, но не пробились. Начальник госпиталя отдал приказ — идите кто куда хочет. Организовалась группа врачей, сестер, политрук и несколько шоферов, которые лучше знали дороги. Первый день прошли лесом благополучно. На второй день к вечеру встретили двух мужчин (они резали свинью), которые сказали, что в военной форме мы не сможем пройти, так как кругом большое скопление воинских частей. В это время, это был октябрь 1941 года, немцы рвались к Москве. Мы попросили их помочь. Они показали место где мы должны их ждать. Это был как островок около болота и там речушка наподобие нашей Малыковки, то ли ручей, через который перебросили бревно. Там мы и расположились. Два раза они принесли старые телогрейки и брюки для мужчин, а мы из теплых халатов из байки с подкладкой сделали подогнув их куртки. На третий день мы услышали лай собаки, они приходили с собачкой, но через несколько минут появились верхом на лошадях немцы и забрали нас, так как у нас оружия не было, погнали нас в какой-то сарай или конюшню там была солома, обыскали со всех сняли часы и закрыли нас на замок. Когда нас вели в сарай вся дорога была забита немецкими войсками и транспортом двигалась огромная сила. На другой день нас погнали в глубь оккупированной  местности до села Острая Лука. Мужчин закрыли в амбаре, а нас поместили в доме какой-то женщины. Немец приказал ей — «Матка вари 2 картошки» посчитал нас, мы не ели около двух суток. После нас отправили тоже в амбар под замок, а мужчины остались голодными. А утром следующего дня, всех нас, там были и раненные, даже один лежачий, его везли на подводе, погнали в город Трубчевск. В Трубчевске в здание бывшего пед.училища, открыли госпиталь для раненных военнопленных, мы должны были за ними ухаживать. Госпиталь немцы открыли не из-за гуманности, а как рекламу, так как в это время — это был октябрь они рвались к Москве. В Брянских лесах в это время уже организовались партизанские отряды из местных партийных работников, председателей колхозов и других отечественных работников. Это были небольшие силы, но они подпольно принимали по приемнику сводки о движении врага, чудовищных зверствах — по-тихонько сообщали людям, минировали дороги, это послужило открытию госпиталя, в который свозились пленные раненые. Условия конечно были антисанитарные, раненные лежали на полу на соломе, медикаментов и перевязочного материала не было. Первое время жители близ лежащих сел приходили посмотреть их близких и конечно приносили с собой хлеба, картошки и отдавали раненным. Мы их просили если возможно принести холст (там еще ткали), и люди приносили. Мы делали из холста бинты, а грязные хоть и без мыла, но стирали. А потом сказали заместителю главы города Бондарю о зарытой аптеке. Он добился разрешения и из Шемякино привезли аптеку. Для госпиталя выделили перевязочный материал, йод, перекись водорода, и мазь Вишневского. Остальное осталось немцам. Конечно при таких условиях у всех почти раненных была большая завшивленность, ведь нам нечем было заменить белье. Нам поступило предупреждение если будет хоть один случай свиного тифа нас и раненных всех расстреляют. Глав врач добился, чтоб дали дезкамеру и дали возможность помыть всех раненных. После обработки белья и раненных от вшивости избавились.

На домах в городе появились листовки «Партизаны — хлеб на соснах не растет, возвращайтесь домой». После этих листовок у нас затеплилась надежда, что может будет возможность уйти в партизаны. У меня совсем развалились сапоги, я косынками их удерживала на ногах, а вдруг партизаны решат нас освободить меня без обуви не возьмут. Я, попросила разрешение сходить в управу, в комитет бедноты. Попала на прием к госпоже Павловой жене бургомистра. Подала ей заявление, просила оказать помощь военнопленной медсестре, она посмотрела на мои ноги, мне выдали ботинки 42 размера. Я конечно была очень рада.

2 февраля 1942 года трое русских и трое украинских  партизанских отряда заняли город Трубчевск, за исключением полиции и держали 18 часов. Когда утром второго мы услышали стрельбу, меня послали посмотреть, что это такое. Когда я, вышла во двор, увидела мужчину с винтовкой, из-за полуоткрытой калитки стрелял на улицу. Увидев меня — сказал мне: «Иди дочка в дом, мы знаем о Вас, зайдем». Потом зашел партизан у него на шапке была красная полоса из материи и попросил чтоб оказали помощь раненым, так как я жила с медсестрами, которым было за 40, то пошла я, одному оказала помощь, оттащила его в безопасное место, второй был мертв. После этого нам сказали : — если вы не боитесь трудностей голода, ночевать иногда приходится в лесу на снегу, то будем рады Вас взять с собой, нам медики очень нужны, готовьтесь около 3х часов зайдем за Вами. Нас 16 медиков врачей и сестер и 80 человек вылечившихся раненых ушли с партизанами. Бывшие раненные вошли в отряд Сабурова, а нас медиков поделили по отрядам. 7 февраля 1942 года меня и врача Эйдлина взяли в Трубчевский-Сталинский отряд. Первое время до марта месяца боев не было, только минеры и агитаторы ходили по селам  организовали самообороны из жителей сел, а минеры минировали дороги. Я в это время, ухаживала за бывшим раненным, у него был еще перелом ноги, стирала, меняла их одежду. А в марте уже участвовала в трех боях за село Радутино. Немцы стали через старост вызывать в Трубчевск в полицию, а партизаны вели пропаганду, чтоб не ходили, так как их заставят служить в полиции и воевать против своих. Село Радутино для партизан было хорошей стратегической точкой. Оно стояло на пригорке был хороший обзор дороги из Трубческа. Первые два боя были кратковременные полиция и немцы быстро отступали так как силы их были не слишком большие. На третий раз возмущенные наглостью партизаны с пушкой, минометами решили проучить партизан и жителей не подчинившихся полиции. Наши связные и разведчики донесли о силе идущей на село Радутино. И отряд подъехал, заняли оборону, пулеметчик выдвинулся вперед где в дали от села стоял домик, установили на чердаке пулемет артиллеристы — (а у нас была 45 мил. Пушка без прицела) выкатили замаскировав пушку, дали подойти ближе, открыли шквальный огонь. Картели так были напуганы так как не ожидали такого, бросили пушку, три миномета, два пулемета так как огонь нашего «Максима» и пушки не дал им развернуться, и только группа из десяти человек полицаев, которую вел житель этого села каким-то небольшим овражком была взята в плен. Их десяти человек, только один проводник был не ранен, а командиром взвода был бывший молодой трус офицер. Мне даже противно было его перевязывать. Всего я участвовала в  16 крупных боях, за все время оказала помощь и вынесла волоком на плащ палатке где-то около ста человека.

Запомнилась засада за селом Потапово. Железнодорожные пути, где станция Алтухово и другие были в руках партизан. Немцам пришлось боеприпасы и горючее в сопровождение танка транспортировать на машинах. Наши ребята  запланировали большак, так называли дорогу, которая шла неподалеку от леса, там установили пушку, когда первая машина подорвалась, артиллеристы открыли огонь по остальным. Части только последних машин удалось вернуться назад, таким образом была помощь партизан нашей армии. После этого мы уже жили с мая 1942 года в селах в руках немцев было только несколько сел Трубчевского района, а в остальных хозяйствах были партизаны. На нас бросили большие силы карателей, нам пришлось  отступить в лес. В лес идти они боялись, только все время летали самолеты  «Рома» поджигали лес обстреливали и бомбили. Мы держали оборону около реки Десны поселок «Гуры» и еще около села Кокоревка, где разделяла речушка. Часть партизан тушила пожар.

Все бои похожи, поэтому не буду описывать их… Война для меня окончилась в 22 года. В 1943 году я вернулась домой. С фронта я уехала будучи беременной, так случилось. Родилась дочка Тамара».

 
По документам МУ«Муниципальный архив ВМР»
«Коллекция документов  по истории и краеведению г. Вольска и  Вольского района
Подготовила Оксана Игонина